Владимир Пухов стал операционистом в собственном банке, 66.ru

Председатель правления «СКБ-Банка» перевоплотился в рядового специалиста, а Портал 66.ru все это сфотографировал и расспросил его о банковских «лихих девяностых».

Владимир Пухов начинал банковскую карьеру в середине 90-х с места операциониста, которое он сам называет «первой ступенькой на входе в банк». Мы попросили его сменить кресло главы банка на место в операционном зале.

Наш герой готовился к материалу весьма основательно. Пока мы обдумывали вопросы, он штудировал методички и знакомился с функционалом нынешних операционистов. Зато само перевоплощение в итоге прошло бодро, весело и органично. Не в последнюю очередь благодаря обаянию самого Владимира Пухова.

Появление Владимира Пухова в операционном зале стало неожиданностью для девушек-операционисток. Поначалу соседство с главой банка их явно сковывало, но в процессе работы атмосфера в зале стала более естественной.

После окончания «рабочей смены» мы продолжили беседу с банкиром в его кабинете.

— Как у вас ощущения от всего произошедшего? Испытали ностальгию?

— Ностальгии не ощутил, хотя, конечно, первый опыт работы операционистом трудно забыть. Я начинал с купли-продажи валюты в дикие 90-е. Это была начальная фаза знакомства с банковскими операциями: купить сто долларов, продать сто долларов… Как сейчас помню, стояли огромные очереди и все меняли валюту. Потом меня повысили в должности, я начал оформлять вклады. Это была уже работа посерьезнее, ответственность выше. Тогда, в 1995 году, человек приходил получать вклад, и мы на калькуляторе считали причитающиеся ему проценты. Представляете ощущения клиента, когда говоришь ему: «Ой, ошибся! Там же был високосный год, на день больше». И когда начинаешь такие ошибки допускать, то у человека, естественно, рождается недоверие: а правильно ли сосчитаны проценты? И меня это очень мучило в те времена. Тогда я создал на компьютере простейшую программу, куда забивалась дата начала и дата завершения вклада, процентная ставка. Давал команду «расчет» и «печать», а распечатку отдавал клиенту. Эмоциональное состояние вкладчика в этом случае было кардинально другим — это не калькулятор, а компьютер рассчитал! В те времена сам факт совершения операций с компьютером дорогого стоил, ведь это была большая редкость.

Кстати, работе на компьютере я научился, будучи операционистом. Помню, как мне было неловко, когда коллега, обучавшая меня, сказала нажать кнопку «escape», а я не знал, что это такое. Сейчас, когда все процессы автоматизированы и система сама предоставляет тебе данные о величине начисленных процентов, хлопот с расчетами у операционистов, конечно же, нет.

— А какие хлопоты у них сегодня есть?

— Я пока сидел на месте операциониста, заметил стопку распечаток. Это методологический материал, который дан операционному работнику в помощь на случай, если клиенту потребуется оперативная консультация. Сегодня операционисты должны достаточно много знать, и их обучение — это серьезный производственный процесс. У нас есть отдельный учебный центр, через который проходят тысячи сотрудников. В те времена, когда я работал операционистом, никаких методологических наработок в принципе не было.

— Почему?

— Банковская система в России тогда еще только зарождалась. Не было никаких жестких правил, регламентов, финансовое законодательство было по нынешним меркам дырявым.

— Вы упомянули, что в 90-е работали на валютно-обменных операциях и на вкладах. А кредиты физлицам не оформляли?

— Нет, что вы! Тогда о кредитовании физлиц даже речи не было. Причем его не было настолько долго, что мы даже не задумывались о том, как их вообще можно выдавать. Финансовый рынок развивался волнами, переходил от одного этапа к другому. Когда я сидел на операциях купли-продажи валют, был этап заработка на валютных операциях. Все банки занимались только этим. После девальвации парадигма банковского бизнеса сменилась, началась эпоха заработка на межбанковских кредитах. Все банки кредитовали друг друга. В то время это было неочевидно, но по факту выстраивалась межбанковская пирамида. Доходило до того, что филиалы одного и того же банка кредитовали друг друга и на этом зарабатывали. Финалом этой «эпохи» стал межбанковский кризис.

— А на чем банки зарабатывали потом?

— Потом все стали зарабатывать на государственных облигациях, так называемых ГКО-ОФЗ. Если сейчас посмотреть назад, то это была та же пирамида, только на этот раз ее выстраивало само государство. Брало взаймы у себя же, выпускало новые бумаги и снова продавало их внутренней экономике. Там была бешеная доходность. Ставка рефинансирования доходила до 120% годовых. Известно, что государственная пирамида ГКО-ОФЗ лопнула в 1998 году. Это был масштабный кризис, только после него были созданы условия для кредитования реального сектора экономики. И только в начале 2000-х началась эпоха потребительского кредитования.

— Сегодня я не увидел у вас в офисе ни одного мужчины-операциониста. Как в 90-х обстояли дела с гендерным распределением?

— На заре банковского дела специалистов в этой сфере не было в принципе. Откуда им было взяться? Банки появлялись, как грибы после дождя, персонала не хватало. Поэтому на работу приглашали по принципу: «Я тебя знаю лично, тебе можно доверять». Я сам так и попал на должность операциониста. Все приглашали работать в первую очередь своих знакомых, и молодых людей в банковскую систему приходило много. Сейчас это, конечно, в основном женская работа. Банковский бизнес на 90% состоит из женщин.

— Какую ответственность несет сегодня операционист?

— В первую очередь — ответственность за качественное обслуживание клиентов, за правильное оформление документов, за соблюдение требований и ограничений Центробанка, которых очень много. Как-то в каникулы устроил дочь работать операционистом. Видел, как она мучилась, таскала домой кипу методичек, читала их. Потом спустя месяц работы сказала: «Папа, как тяжело, надо так много знать!».

Сегодня в операционном зале видел девушку-стажера. Поинтересовался впечатлениями, спросил, работала ли она до этого в банковской сфере. Она сказала, что не работала, впервые пришла в банк и призналась, что работа дается ей очень тяжело. Да, это факт — сейчас операционисту приходится куда сложнее, чем в 90-е годы. С другой стороны, те знания, которые получает операционный работник, являются базовыми для любой другой работы в банке. Несколько тысяч наших операционистов сегодня попадают в наш кадровый резерв. В нашем банке существует специальная программа, в рамках которой мы отбираем «звездочек» из операционистов и затем двигаем их дальше по служебной лестнице.

— Возвращаясь к теме «бурных девяностых»: были ли случаи ограбления банков, в которых вы работали?

— Помню, когда еще работал в «Уралвнешторгбанке», у нас ограбили броневик в Москве. Причем из четырех сумок с деньгами забрали одну, три оставили. Это был очень неприятный момент, потому что пропажа даже одного мешка с деньгами была для нас серьезным ущербом. С другой стороны, счастьем было уже то, что никто в этом инциденте не пострадал. А этот мешок потом так и не нашли.

— Насколько часто в то время совершались нападения на банки?

— Нечасто. Центробанк давным-давно закрутил гайки на требованиях к кассовым узлам. В середине 90-х вышла инструкция, предписывавшая переделать все кассовые узлы и закрыть их броней. По тем временам такая модернизация была связана с огромными издержками. Я помню, как мы, стиснув зубы, выделяли средства на все это. Но это же, в свою очередь, дало и спокойствие, потому что бесполезно грабить укрепленную кассу. Бронестекло выдерживает хоть взрыв гранаты, хоть автоматную очередь. Поэтому такого лютого бандитизма, как обычно в боевиках и вестернах показывают, не было.

— Вы прошли все ступени банковской карьерной лестницы, от операциониста до председателя правления. Хотелось бы узнать, как вы ставили перед собой профессиональные задачи? Есть ли у вас какой-нибудь девиз, который стимулировал вас?

— Честно говоря, никакого девиза или жизненного кредо у меня не было никогда. А профессиональные задачи я предпочитал ставить поэтапно: от специалиста к ведущему специалисту, от начальника отдела к начальнику управления и так далее. Когда я работал операционистом, конечно же, не ставил себе цели стать председателем правления банка, и не факт, что получилось бы, будь у меня на старте такая цель. А вот поэтапно — получилось. На всех участках, которые мне поручали, я просто искренне работал, честно и добросовестно делал свое дело.

Вообще сформулировать себе четкую и понятную цель даже на краткосрочную перспективу очень полезно. Вы программируете сами себя на эту цель и ищете инструменты для ее достижения. Но и превращать цель в мечту и откладывать ее реализацию надолго тоже не стоит. Я где-то слышал интересную фразу: «Если слишком долго смотреть на финишную линию, она может оказаться очень далекой». Поэтому работать — значительно продуктивнее, чем мечтать.

http://www.66.ru/bank/news/114422/